Я пришла на Волгу в 20 лет. Была самой молодой среди мудрых капитанов. Взрослые дядьки предупредили сразу: здесь денег нет. Но мне было уже все равно.Какое значение имеют деньги, когда перед тобой великая река? Эта река с тех пор и есть моя жизнь, моя любовь.
Для меня Волга – это целый мир. Как в фильме Аватар. У них там дерево-мать, а у нас река. Она притягивает к себе особых людей. Тут каждый человек уникальный и яркий. Среди нас много талантливых и образованных людей. Но каждый оставил сушу. Мы не можем оторваться от своей реки. Не можем жить как все.
Мы привыкли просыпаться, потому что выспались, а не потому, что звонит будильник. Но, в тоже время, мы обладаем уникальной работоспособностью и можем ожесточенно пахать неделями и месяцами, если надо. Но только на воде. На суше мы как будто засыхаем, слабеем и теряем всякую мотивацию к действию. Там нам тоскливо. Плохо.
Для меня Волга – это целый мир. Как в фильме Аватар. У них там дерево-мать, а у нас река. Она притягивает к себе особых людей. Тут каждый человек уникальный и яркий. Среди нас много талантливых и образованных людей. Но каждый оставил сушу. Мы не можем оторваться от своей реки. Не можем жить как все.
Мы привыкли просыпаться, потому что выспались, а не потому, что звонит будильник. Но, в тоже время, мы обладаем уникальной работоспособностью и можем ожесточенно пахать неделями и месяцами, если надо. Но только на воде. На суше мы как будто засыхаем, слабеем и теряем всякую мотивацию к действию. Там нам тоскливо. Плохо.
Говорят, есть такой «ген волгаря». Многие из нас с ним родились. А кто-то получил его в течение жизни, влюбившись в пресную воду реки раз и навсегда. Это странно, но эти «волгари», просто не могут оторваться от реки. Не могут работать далеко от нее, да и жить могут только по берегам. Их так сильно влечет к Волге, что стандартные ценности (я про финансы, карьеру и прочий успешный успех) отходят на второй план.
Зато здесь, на великой реке выходят вперед совсем другие нормы. Идти на помощь по первому зову. Отдать последнее тому, кому сейчас нужнее. Рисковать жизнью и лодкой, не задумываясь, чтобы спасти тех, кто терпит бедствие. Такие простые и, в обычной жизни редко используемые правила, здесь, наедине со стихией, становятся ежедневными привычками. А такие привычки создают настоящих людей.
Жизнь волгаря – сезонна. Очень. Лето у нас короткое. Всего выходит 4-5 месяцев рабочих. В это время волгари пашут. Спать некогда. Зимой спим.
Летом мы все богатые. Живем на борту. Работы хоть отбавляй! Успевай только заказы выполнять. Деньги рекой, как говорится. Потому лето у нас, волгарей, любимое время. Тут мы счастливы. И жизнь прекрасна.
Зато здесь, на великой реке выходят вперед совсем другие нормы. Идти на помощь по первому зову. Отдать последнее тому, кому сейчас нужнее. Рисковать жизнью и лодкой, не задумываясь, чтобы спасти тех, кто терпит бедствие. Такие простые и, в обычной жизни редко используемые правила, здесь, наедине со стихией, становятся ежедневными привычками. А такие привычки создают настоящих людей.
Жизнь волгаря – сезонна. Очень. Лето у нас короткое. Всего выходит 4-5 месяцев рабочих. В это время волгари пашут. Спать некогда. Зимой спим.
Летом мы все богатые. Живем на борту. Работы хоть отбавляй! Успевай только заказы выполнять. Деньги рекой, как говорится. Потому лето у нас, волгарей, любимое время. Тут мы счастливы. И жизнь прекрасна.
Только лето на Волге короткое. Пролетает в один миг. И начинается колючая мокрая осень. Лицо застывает на холодном ветру, ледяные брызги кусают щеки. Застывшими пальцами вяжем швартовый. Но все равно счастливы. Потому что вода рядом. Не застыла еще, не заледенела.
Зима для волгаря – беда. Стоит Волга. Сковал ее лед. И сердце наше вместе с ней. Зимой мы только ждем. Томимся. Когда же уже? Зима - время голодное. У нас нет зарплат. Зарабатываем только летом. А зимой на что? Кто как. Кто на летние доходы, кто на сухопутных подработках.
Контраст сопровождает жизнь волгаря. Каждый год одно и то же – богатое счастливое лето и голодная томительная зима. Привыкнуть так жить нелегко. Ты одновременно и беден и богат. У тебя соседствуют привычки богача и нищего. Сегодня ты за день заработал на неплохую машину, а завтра есть проблема с покупкой продуктов. Эти контрасты повторяются по кругу и мы привыкаем. Привыкаем быть и тут, и там. И богатым, и бедным. Видеть жизнь как бы с двух сторон. И так по кругу. У меня лично 20-й круг уже. И все привыкаю… до сих пор.
Наверное, многим такое расписание бы не понравилось. Люди ценят стабильность. И не только финансовую. А мы не можем жить по-другому. Любая сухопутная работа волгаря кончается в апреле. Как только солнышко начинает греть и вечерний бриз впервые становится теплым, волгарь носом чует, что лед на Волге треснул и река просыпается. Никакой стабильностью или зарплатой невозможно уже удержать волгаря. Он увольняется, убегает и ищет любой самый глупый предлог, чтобы покинуть комфортный офис или любое другое удачное место работы, чтобы срочно вернуться. Вернуться на Волгу. Содрать с себя зимний унылый деловой костюм, натянуть старую линялую тельняшку и нырнуть с головой в лето.
В этот момент волгарь неотвратимо теряет надежду на финансовую стабильность, карьерный рост в крупной компании и соцпакет. Он лишается возможности носить элегантные костюмы и (в моем случае) иметь маникюр. Но! Он с головой ныряет в счастье. В эйфорию длиной 5 месяцев. И это того стоит. Потому что потом будет сытая, но мокрая осень, и только потом голодная зима. А это уже в другой жизни. А сейчас запах пресной воды так и манит к реке, а апрель во весь голос кричит, что Волга уже сломала лед и ждет только тебя.
Зима для волгаря – беда. Стоит Волга. Сковал ее лед. И сердце наше вместе с ней. Зимой мы только ждем. Томимся. Когда же уже? Зима - время голодное. У нас нет зарплат. Зарабатываем только летом. А зимой на что? Кто как. Кто на летние доходы, кто на сухопутных подработках.
Контраст сопровождает жизнь волгаря. Каждый год одно и то же – богатое счастливое лето и голодная томительная зима. Привыкнуть так жить нелегко. Ты одновременно и беден и богат. У тебя соседствуют привычки богача и нищего. Сегодня ты за день заработал на неплохую машину, а завтра есть проблема с покупкой продуктов. Эти контрасты повторяются по кругу и мы привыкаем. Привыкаем быть и тут, и там. И богатым, и бедным. Видеть жизнь как бы с двух сторон. И так по кругу. У меня лично 20-й круг уже. И все привыкаю… до сих пор.
Наверное, многим такое расписание бы не понравилось. Люди ценят стабильность. И не только финансовую. А мы не можем жить по-другому. Любая сухопутная работа волгаря кончается в апреле. Как только солнышко начинает греть и вечерний бриз впервые становится теплым, волгарь носом чует, что лед на Волге треснул и река просыпается. Никакой стабильностью или зарплатой невозможно уже удержать волгаря. Он увольняется, убегает и ищет любой самый глупый предлог, чтобы покинуть комфортный офис или любое другое удачное место работы, чтобы срочно вернуться. Вернуться на Волгу. Содрать с себя зимний унылый деловой костюм, натянуть старую линялую тельняшку и нырнуть с головой в лето.
В этот момент волгарь неотвратимо теряет надежду на финансовую стабильность, карьерный рост в крупной компании и соцпакет. Он лишается возможности носить элегантные костюмы и (в моем случае) иметь маникюр. Но! Он с головой ныряет в счастье. В эйфорию длиной 5 месяцев. И это того стоит. Потому что потом будет сытая, но мокрая осень, и только потом голодная зима. А это уже в другой жизни. А сейчас запах пресной воды так и манит к реке, а апрель во весь голос кричит, что Волга уже сломала лед и ждет только тебя.
И я тоже так живу. Хотя вроде девочка. А есть во мне этот ген волгаря. Не могу оторваться от реки. Что угодно могу делать. Только бы на воде. Я женщина без маникюра и нарощенных ресниц. Я предпочитаю тратить деньги на услуги механика, а не косметолога. Я покупаю не духи или косметику, а новую железяку на корабль. Я жду каждый апрель, как будто это начало новой жизни. А для меня это так и есть. Я не говорю «лето». Я говорю «сезон». Потому что для меня есть 2 времени года – это когда Волга во льду или нет.
Я не знаю, есть ли на самом деле этот «ген волгаря». Но я точно знаю, что в каждом уголке земли, у воды, есть такие как мы. Свободные люди. Люди воды. Люди, которые обменяли стабильность на полосатую жизнь по сезонам, ради того, чтобы быть «на воде».
Сухопутные люди не знают про нас. А мы есть. Мы среди вас. Мы те, кто слушает плеск волны, пока весь мир едет на работу. Мы те, кто видит рассвет, когда у большинства есть только тусклые огни метро. Мы те, кто чувствует свободу каждую секунду. Каждой клеткой своего тела, пока кто-то смотрит на часы, сидя в офисе и ожидая конца рабочего дня.
У нас нет конца рабочего дня. У нас вообще нет рабочего дня. У нас есть еще один день, наполненный свободой.
Посмотрите другие наши статьи:
5 причин почему летом на Волге круче, чем на море
Колесные пароходы возвращаются на Волгу
Путешествие по Волге на колесном пароходе
Я не знаю, есть ли на самом деле этот «ген волгаря». Но я точно знаю, что в каждом уголке земли, у воды, есть такие как мы. Свободные люди. Люди воды. Люди, которые обменяли стабильность на полосатую жизнь по сезонам, ради того, чтобы быть «на воде».
Сухопутные люди не знают про нас. А мы есть. Мы среди вас. Мы те, кто слушает плеск волны, пока весь мир едет на работу. Мы те, кто видит рассвет, когда у большинства есть только тусклые огни метро. Мы те, кто чувствует свободу каждую секунду. Каждой клеткой своего тела, пока кто-то смотрит на часы, сидя в офисе и ожидая конца рабочего дня.
У нас нет конца рабочего дня. У нас вообще нет рабочего дня. У нас есть еще один день, наполненный свободой.
Посмотрите другие наши статьи:
5 причин почему летом на Волге круче, чем на море
Колесные пароходы возвращаются на Волгу
Путешествие по Волге на колесном пароходе
